Александр Дзасохов попросил прощения

Александр Дзасохов попросил прощания
// но прощения так и не получил

жертвы Беслана

“Наконец, о главном”

Церемония напоминала похороны. Во всяком случае, сначала. Депутаты и приглашенные представители общественности входили в зал заседаний с напряженными лицами и молча рассаживались по местам. Пришли почти все депутаты. Появился президент Южной Осетии Эдуард Кокойты, а следом за ним полпред президента РФ в Южном федеральном округе Дмитрий Козак. Последний сел в президиуме. Выглядел полпред напряженным и периодически оглядывал зал так, будто ждал какого-то подвоха.

Но подвохов здесь быть не могло. Все уже знали, что президент Дзасохов уже не президент и что руководить республикой будет спикер Мамсуров, чья кандидатура вчера была официально внесена в парламент Владимиром Путиным. Депутатам оставалось только проголосовать, чтобы соблюсти формальности. Но полпред все равно нервничал. То ли обстановка в напряженно молчавшем зале так действовала, то ли у полпреда были на то свои причины.

Спикер Мамсуров предоставил слово господину Дзасохову, и тот вышел к микрофону. После секундного молчания зал зааплодировал. В руках у президента было послание к парламенту и народу Северной Осетии на пяти листах. Точно такое же послание было у меня в руках, и когда на пятой минуте речи я поняла, что отступлений от написанного президент не позволит, то отключила диктофон. Президент просто с выражением читал текст. Он выбрал почему-то такую форму прощания со своим народом.

Президент говорил о том, что пришел к власти в трудный для республики период – когда в Осетии похищали людей, когда случился дефолт и когда республика превращалась в криминальный спиртово-транзитный регион. Этого президент не допустил. Он добился роста ВВП, построил дороги, дал будущее цветной металлургии, горнодобывающей отрасли и промышленности. Он сделал бюджет социально ориентированным, построил школы, реконструировал больницы и поликлиники, добился ликвидации многолетних долгов по зарплатам, пенсиям и детским пособиям. Еще президент боролся с преступностью. Он, конечно, не утверждает, что полностью ее поборол, но “поворот к лучшему произошел” – например, были ликвидированы две крупные организованные преступные группировки.

– Можно было развить успех в этом направлении, но внешние причины, а не внутренние мешали нам это сделать,– сказал господин Дзасохов.– Главными факторами риска в последние годы все больше становились не внутренние столкновения, а террористические удары с сопредельных территорий.

Когда президент произнес эту фразу, я подумала, что сейчас он отвлечется от текста и скажет про Беслан. Не только я об этом подумала. Люди, сидевшие в соседнем ряду, поспорили, будет ли президент просить прощения за Беслан. Не потому, что он в чем-то виноват. А потому, что на Кавказе, если старший не уберег младшего, он просит прощения у родных. Но президент заговорил о кадрах. О том самом молодом поколении, дорогу которому, как неоднократно заявлял господин Дзасохов, он открывает своей отставкой. Потом президент стал говорить о культуре, литературе, театре и спорте. Здесь тоже были масштабные прорывы. Я слушала президента и думала: почему он ничего не говорит о Беслане? Разве культура и театр важнее? Весь зал ждал именно этих слов, но президент их не произносил. Он говорил о сепаратистских группах, объединившихся с целью вытеснить Россию с Кавказа, о постконфликтных отношениях с соседней Ингушетией и призывал парламентариев вести конструктивный диалог с соседями.

– Альтернативы истинному добрососедству, основанному на уважительном отношении к законным и реалистичным интересам друг друга, нет,– говорил президент.– Сейчас мы находимся на стадии тесного и конструктивного взаимодействия по этому вопросу с полномочным представителем президента Российской Федерации Дмитрием Николаевичем Козаком.

Полпред наклонил голову – видимо, в знак согласия. Зал напряженно молчал. Все знали, что никакого согласия в этом вопросе между полпредом и президентом Северной Осетии не было. Потому что полпред настаивал на скорейшем возвращении ингушских переселенцев в Пригородный район Северной Осетии, а президент Дзасохов сорвал весной этого года подписание соответствующих соглашений, за что, по утверждению источников Ъ в полпредстве, и был отправлен в отставку. Если бы это соглашение было подписано, президент, возможно, досидел свой срок. Но тогда бы у него не осталось ни одного шанса на спокойную старость.

– Теперь об очень важном,– произнес президент, и зал как будто вздохнул.

– Сейчас скажет про Беслан,– раздалось с соседнего ряда.

– О судьбе наших братьев и сестер в Южной Осетии,– сказал президент.– Мы твердо выступаем против решения проблем с помощью силы – мы за мирный диалог… Те, кто ищет свое благоденствие в объятиях Запада, должны осознать, что невозможно заставить целый народ перечеркнуть исторический выбор предков, завещавших нам неразрывное единство с Россией.

– Наконец, о главном,– сказал президент. И сказал о Беслане.

Это был последний пункт в его послании. Я потом поняла почему. Все те положительные сдвиги, о которых сказал президент Дзасохов в своей речи, все, чего он добился в республике, было перечеркнуто Бесланом. И президентская речь это символизировала. Президент не стал просить прощения и оправдываться. Он мог бы сказать, что не пошел в захваченную террористами школу, потому что его не пустили. Он мог бы сказать, что ему не позволили решать судьбу заложников. И он мог бы сказать, что хотел уйти со своей должности сразу после теракта, но президент Путин не позволил ему это сделать. Последнее, кстати, подтверждают многие близкие к господину Дзасохову люди. И еще он мог сказать: то, что не сделал в Беслане президент Дзасохов и в чем его упрекали бесланцы, вряд ли сделал бы какой-либо другой президент или губернатор в России. Но напрасно нервничал полпред Козак: отставной президент этого не сказал. Он сказал о невиданном злодеянии террористов, о мужестве и достоинстве народа Северной Осетии и о необходимости постоянной поддержки тех, кто пострадал. И еще он сказал, что Россия обретает величие и могущество и Осетия делает это вместе с ней.

“Мамсуров не должен был садиться в кресло президента”

В это время напротив парламента на площади стояли десять женщин в черном с фотографиями своих погибших детей. Они тоже считали, что Россия обретает величие и могущество, но только за счет Осетии, а не вместе с ней. Обретает могущество на крови бесланских детей. Так считает Элла Кесаева, потерявшая в Беслане ребенка. И Эмма Тагаева, потерявшая и мужа, и детей. Они уверены, что с террористами можно было договориться, но власти этого не сделали, чтобы не пострадал имидж государства. Они говорят, что не хотят жить с этой властью, которая не смогла защитить их детей и не сможет защитить других. Но этих женщин никто не слышал. Они стояли как призраки, а парламент тем временем принимал отставку президента Дзасохова, дарил ему на память огромную картину с изображением осетинского бога Уастырджи и голосовал за назначение нового главы республики – спикера парламента Таймураза Мамсурова.

Женщины из Беслана сказали, что они против Таймураза Мамсурова, потому что он из команды Александра Дзасохова. Они показывают мне плакат с нарисованными на нем каплями крови. Там написано, чтобы президент Дзасохов забирал с собой всю свою команду. И Таймураза Мамсурова тоже.

– Но его дети тоже были в Беслане,– возразила я.– Он тоже пострадал.

– Тем более,– сказала Эмма Тагаева.– Он не должен был садиться в кресло президента. Он должен был быть вместе с нами. Он видел и знает, что произошло. Но он не встал вместе с нами. Потому что политика для него важнее правды. А мы хотим знать правду. И мы сюда пришли, потому что вся Осетия терпит и молчит, а мы показываем, что молчать не надо.

“Дзасохов вряд ли считает себя в чем-то виноватым”

В зале заседаний выступает президент Южной Осетии Эдуард Кокойты. Он говорит, что есть силы, которые хотят вытеснить Россию с Кавказа, и что нельзя позволить им это сделать, и еще говорит о том, что господин Дзасохов “принял мудрое решение: он уходит, но уходит как победитель”. Молодой президент пожимает руку своему старшему коллеге, поднимает ее вверх, и зал им аплодирует. Господин Дзасохов садится рядом с господином Кокойты в первом ряду и вытирает слезящиеся глаза платком – но это у него от болезни, а не от избытка чувств.

Депутаты один за другим рассказывают о достоинствах нового главы республики. Депутат Хугаев говорит, что господин Мамсуров “всегда с народом и всегда в гуще событий”.

– Как он достойно вышел из жутчайшей ситуации в Беслане,– сказал депутат.– Тот момент станет примером для многих юношей Северной Осетии.

– А что такого Мамсуров сделал в Беслане? – спросила я сидящего рядом молодого чиновника Сослана Мамсурова.

– У него же дети были в школе,– объясняет Сослан.– Когда Аушев (Руслан Аушев, бывший президент Ингушетии.–Ъ) предложил ему вывести его детей, он отказался. Он сказал, что не сможет после этого смотреть людям в глаза.

– Почему тогда “Матери Беслана” не хотят видеть его президентом?

– Они никого не хотят сейчас. У них психологический надлом.

Сидящая справа от меня руководитель местного телеканала “Классика” Ксения Гоккоева сказала, что бесланский фактор, отправивший в отставку президента Дзасохова, сыграл свою роль и в выборе нового главы республики.

– Почему Дзасохов не попросил прощения у людей? – спросила я.– Это резко изменило бы отношение к нему.

– Потому что это не в его традициях,– сказала Ксения.– Он почти восемь лет у власти. Он создал здесь своего рода царизм, у нас практически не было критики, и он не привык говорить о своих ошибках. В СМИ были жесткие установки, что писать о Дзасохове, а чего не писать. Да и сам он вряд ли считает себя в чем-то виноватым.

Господин Мамсуров произнес присягу – сначала по-русски, потом по-осетински. Заиграл гимн России, потом гимн Осетии. После этого новый глава республики сказал, что с этого дня господин Дзасохов будет представлять республику в Совете федерации. Занимавший до сих пор это место сенатор Эрик Бугулов, по словам господина Мамсурова, “продолжит работу в комиссии по Беслану и займется другими важными делами”.

Постановление о назначении экс-президента Северной Осетии ее представителем в Совете федерации парламент утвердил тут же, проголосовав почти единогласно.

– А теперь, Александр Сергеевич, разрешите поздравить вас с назначением,– прозвучало из президиума под аплодисменты и смех.

Так, побыв всего полчаса простым пенсионером, президент Дзасохов вернулся в большую политику. С обретением им нового статуса настроение в зале улучшилось – уже веселые, депутаты стали расходиться, обсуждая предстоящий прощальный банкет, который господин Дзасохов устраивает в ресторане “Владикавказ”. На банкет, оказывается, приглашены руководители всех северокавказских республик, кроме Ингушетии.

Журналисты, которых предупредили, что брифинга не будет и задать вопросы новому руководителю Северной Осетии не удастся, все-таки добились своего: господин Мамсуров вышел к ним вместе с полпредом Дмитрием Козаком.

– Вы знаете, что на площади стоят женщины из Беслана и они против кандидатуры Таймураза Мамсурова? – спросили у господина Козака.

– Было бы удивительно, если бы все были единогласно за,– сказал полпред.– Но на то и демократическое устройство государства, чтобы побеждало мнение большинства.

– Нам уже пора смириться с тем, что работать надо не только “благодаря”, но и “вопреки”, работать, учитывая мнения людей, которые против,– добавил господин Мамсуров.

– Вопреки мнению женщин, которые потеряли детей в Беслане? – спросил кто-то.

– Я сейчас с вами говорю как отец, у которого там были дети и которые остались калеками,– ответил глава республики.

Он еще сказал, что работа предстоит сложная: в республике огромный процент безработных, надо делать акцент на развитие малого бизнеса, надо создавать новое правительство, которое будет работать с учетом этих требований.

Господина Мамсурова спросили, где он теперь будет жить, ведь, как президент, он теперь может переехать из Беслана.

– Нет, я из Беслана не собираюсь никуда переезжать,– ответил господин Мамсуров.– Я и до этого занимал высокие посты, но жил в Беслане, и сейчас менять это не собираюсь.

Последним человеком, выходящим из зала заседаний, был бывший сенатор Эрик Бугулов. Особой радости на его лице я не увидела. Я спросила его, почему он, молодой и перспективный политик, ушел из Совета федерации, уступив место Александру Дзасохову.

– Все в жизни когда-то меняется,– спокойно ответил господин Бугулов.

– Вы сами приняли это решение или вас попросили?

– Нет. Я хочу, чтобы вы понимали – я это решение принял сам. Я пришел к выводу, что Александр Сергеевич Дзасохов на этом месте принесет больше пользы республике.

– А вам не обидно?

– Да нет. Я же говорю – я сам принял это решение.

К ресторану гостиницы “Владикавказ” приехали практически все приглашенные. Господин Мамсуров, уже на правах хозяина, прошел первым. За ним следовали заметно повеселевший полпред Козак под руку с господином Дзасоховым. С ними же рядом с сигарой во рту шел глава Кабардино-Балкарии Валерий Коков и губернатор Ставропольского края Александр Черногоров. И тот и другой наблюдали за происходящим с особенным интересом – в скором времени процедуры смены власти ожидают и их.

А женщины из Беслана с площади напротив парламента никуда не ушли. Они поставили в центре площади стулья, сели на них и сказали, что объявляют голодовку и что домой они не вернуться пока не “уйдут Мамсуров и все, кто был в команде Дзасохова”.

Вехи политической биографии Александра Дзасохова

В феврале 1978 года Александр Дзасохов, тогда первый секретарь Организации солидарности народов Азии и Африки, был захвачен в заложники во время сессии организации в Никосии (Кипр). Захват осуществила палестинская группировка “Черный сентябрь”. В плену пробыл 40 минут, после чего все заложники, кроме представителей Египта и Палестины, были отпущены.

В начале 1991 года во время формирования кабинета министров СССР при президенте Михаиле Горбачеве наравне с Евгением Примаковым считался одним из главных претендентов на пост министра иностранных дел, который, однако, достался Александру Бессмертных.

С 1992 года не проиграл ни одной избирательной кампании, победив на выборах в Верховный совет РСФСР в 1992 году, в Госдуму в декабре 1993 и 1995 годов, на выборах главы Северной Осетии в январе 1998 и 2002 годов.

8 декабря 1995 года на предпоследнем заседании Госдумы первого созыва публично объявил об отказе от депутатских полномочий в знак протеста против принятия законопроекта, поддерживающего территориальные претензии Ингушетии к Северной Осетии. После без проблем избрался во вторую думу.

20 сентября 1999 года (через несколько дней после взрывов домов в Москве и Волгодонске) в городе Магас в Ингушетии принял участие в трехсторонней встрече вместе с президентами Ингушетии Русланом Аушевым и Чечни Асланом Масхадовым. По данным СМИ, поддержал идею Масхадова о необходимости его встречи с Борисом Ельциным. Однако началась вторая чеченская война, и встреча не состоялась.

С 7 сентября 2001 года входит в совет директоров телекомпании ОРТ (с 2002 года – “Первый канал”). В соответствии с распоряжением премьера Михаила Фрадкова от 29 января 2005 года на ближайшем собрании акционеров господин Дзасохов потеряет этот пост.

1-3 сентября 2004 года во время захвата школы в Беслане был одним из руководителей оперативного штаба. Боевики требовали, чтобы он лично явился в школу, однако Александр Дзасохов этого не сделал.

Александр Дзасохов является специалистом по национально-освободительным движениям; автор книг “Единство и взаимодействие антиимпериалистических национально-освободительных сил”, “Становление и эволюция постколониального мира”, “Формула политического долголетия”, “Большое противостояние: Воспоминания и размышления”. Тема его диссертации на соискание степени доктора политических наук – “Деколонизация и мировой общественный прогресс”.

Вехи политического мышления Таймураза Мамсурова

Президентская власть

“Президент в стране должен быть один, десятки президентов – это политико-правовой нонсенс. Исполнительная власть – это та из ветвей, характеристиками которой желательно чтобы была более жесткая вертикаль, чем размазанная ответственность по горизонтали. В нашей стране эту исполнительную власть возглавляет президент Путин” (выступление в парламенте Северной Осетии 21 мая 2005 года).

Отмена выборов губернаторов

“В предложениях президента не вижу никаких угроз для демократии и федеративного устройства России. Где и чего лишается народ? Давайте не будем приписывать Москве демонических полномочий. Если кому-то кажется, что высший писк демократии заключается в том, что народ стремится бродить с бюллетенями и совать их в урны по поводу и без повода, то он ошибается” (интервью “Известиям” 21 сентября 2004 года).

Отношения с центром

“Мы часто бываем вынуждены подстраиваться под поведение российского руководства и не успеваем даже прогнозировать его. Когда полгода все вопросы находятся в стадии обсуждения, мы не можем принять собственное решение. Это полная непредсказуемость” (интервью “Независимой газете” 5 августа 1998 года).

Отношения с Ингушетией

“Конфликт не родимое пятно, с которым мы должны жить вечно. Регион уже не является зоной конфликта, и поэтому Северная Осетия и Ингушетия должны научиться договариваться без посредников” (17 июля 2002 года на встрече парламентариев Северной Осетии и Ингушетии).

Война в Чечне

“Это трагедия чеченского народа, однако угроза распространения террора по стране не оставляла федеральной власти иного выбора реагирования. Сепаратистские настроения носили далеко не массовый характер. Люди жаждут мира и порядка” (выступление перед студентами в феврале 2000 года).

Трагедия в Беслане

Освещение предвыборных кампаний в СМИ

“Государственные СМИ, прикрываясь законом о печати и законом о выборах, стали рупором и пропагандистом одного-единственного кандидата (в президенты Северной Осетии Ахсарбека Галазова.–Ъ). Такое нагнетание страстей ничего доброго не сеет среди нашего народа; такое однобокое освещение – это негосударственный подход государственных СМИ” (брифинг 23 декабря 1997 года).

Национальный вопрос

“Россияне должны вновь обрести свое конституционное право – право указывать свою национальность в главном документе, удостоверяющем личность. Трудно понять мотивы тех, кто принял когда-то решение отменить данную графу в паспорте. Надеюсь, что народ России не будет обезличен и стандартизирован” (интервью газете “Северная Осетия” 28 февраля 2004 года).

Иностранные инвестиции

“Инвесторы не испытывают чувства страха от общения с нашей республикой. Наоборот, контакты с нами разрушают необоснованные страхи. Мы стараемся убедить, что здесь можно работать. Мы еще никого не подвели – может быть, потому, что еще никто не вложил сюда свои деньги” (интервью “Независимой газете” 5 августа 1998 года).

Федерацию укрепили?

Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизированных и частных предприятий:

– Совет федерации не рабочий орган, и сегодняшний принцип его формирования никуда не годится. В Северо-Кавказском регионе, кстати, не исключал бы выборы сенатора советом старейшин. Но Дзасохов сейчас нужен там, чтобы смягчить переход власти к другому руководителю республики

Михаил Гришанков, председатель комиссии Госдумы по противодействию коррупции (фракция “Единая Россия”):

– Посмотрим. Выступления против Дзасохова были построены на эмоциях, и если народ дальше будет протестовать, то сможет добиться отзыва его и из Совета федерации. Тем более что в последнее время в палате действительно есть политики, которым там не место.

Максим Дианов, гендиректор Института региональных проблем: