Кавказский гамбит

Автор статьи: Доктор экономических наук и доктор исторических наук, профессор Софийского университета «Св. Климент Охридский» по международным отношениям, профессор Варненского Свободного Университета «Черноризец Храбър» Нина ДЮЛГЕРОВА (Болгария)

Гамбит – это итальянское слово, означающее препятствие. Кроме того, это шахматный термин, означающий дебютную стратегию в игре, при которой жертвуют одной или более пешками, чтобы получить возможность для атаки. Международные отношения в современном мире могут быть интерпретированы в контексте этого итальянского слова и шахматной стратегии.

Первое десятилетие 21 века коренным образом отличается от бытовавших до сих пор временных и пространственных параметров, определяющих содержательную характеристику международного мира. В прошлом осталась стабильность отношений времен двухполюсного противостояния между коммунизмом и демократией. Изменившаяся ситуация в экономической, политической и военной области являются непрерывными вызовами для установленных после Второй мировой войны международных институтов, механизмов и международных норм поведения. В 21 веке осуществились резкие перемены, оказавшее серьезное воздействие на участников, их локальной и глобальной политике, как и на динамику самих процессов. Дата 11 сентября 2001 года превратилась в своеобразную границу между старым и новым временем, положив начало двум основным феноменам, отмеченным печатью глобалистики – безопасность и энергетика. Каждый из них как самостоятельная тема и процесс тесно связан с другим. Этот симбиоз накладывает свой отпечаток на каждый факт и явление в региональном и глобальном пространстве. Сражение за азиатское стратегическое сырье, которое концентрирует политическую, дипломатическую и военную энергию ведущих государств (США и Россия), оказывает существенное влияние на акценты и цели таких международных организаций как Организация Объединенных Наций (ООН), Европейский союз (ЕС), НАТО, ОБСЕ. В индивидуальном и комплексном плане каждый из этих субъектов сталкивается с вызовами, которые проходят через широкий спектр от кавказских неизвестных, через усиливающуюся русскую (в болгарском языке нет слова «российский», но есть слово «русский» – прим. переводчика) энергетическую мощь до косовской независимости, очертившей динамические изменения в международных параметрах политической конъюнктуры.

***

В ночь с 7 на 8 августа 2008 года началось очередное летоисчисление в сфере международных отношений. Радикальная попытка Грузии решить свои «замороженные» конфликты в Южной Осетии, а после этого и в Абхазии , категорическим образом поставила в повестку дня международно-правовые принципы, на которых основывается нынешний мировой порядок. Пятидневная война Тбилиси за отвоевание Южной Осетии и восстановление грузинской целостности положила начало перемене.

Очередная акция президента Михаила Саакашвили по консолидации грузинского единства была стимулирована поведением таких ключевых фигур американской администрации как государственный секретарь Кондолиза Райс и заместитель помощника государственного секретаря США по европейским и евроазиатским вопросам Мэтью Брайза. Кондолиза Райс посетила Тбилиси 10 июля 2008 года после своих посещений Праги и Софии, где объявила в очередной раз о поддержке планов по восстановлению суверенитета Грузии в двух сепаратистских республиках. В тот же месяц Мэтью Брайза заявил в интервью телекомпании «Рустави-2», что Вашингтон удовлетворен «политикой мирного урегулирования», проводимой Тбилиси в Кавказском регионе и намерен продолжить обсуждение вопроса о предоставлении Грузии Плана действий для членства в НАТО. 4 августа 2008 года при своем посещении в Сухуми Мэтью Брайза выдвигает тезис о признании суверенитета Нагорного Карабаха после проведения там референдума. Избыточная вера Саакашвили в американскую поддержку силового решения оказалось ошибкой .

О целенаправленной подготовке Грузии к предстоящей войне свидетельствует и принятое накануне конфликта решение об увеличении предельной численности профессиональной грузинской армии еще на пять тысяч человек, а военного бюджета – еще на 210 миллионов долларов. После того как в июле 2008 года парламент в Тбилиси принял поправки по этим вопросам, бюджет грузинского военного министерства достиг одного миллиарда долларов (что равно семи процентам внутреннего валового продукта, или 20 процентов расходной части государственного бюджета), а предельная численность армии – 37 тысяч человек, хорошо вооруженных и обученных с помощью американских и израильских инструкторов. Этого, однако, не оказалось достаточно для достижения даже частичного успеха в столкновении с «отсталой и недисциплинированной» (согласно ряду западных экспертов) русской армией .

Пятидневный кавказский конфликт, который начался как грузинско-югоосетинский и перерос в грузинско-русский конфликт, завершился с катастрофическими для Тбилиси результатами. Значительная часть грузинской армии выведена из строя, а флот – потоплен. Уничтожен ряд военных баз и аэродромов, а грузинские части понесли серьезные потери в живой силе. В момент прекращения военных действий Тбилиси контролировал только половину страны, а большинство грузинских военных частей потеряли связь с командованием. Экономика страны парализована, а общество – подавлено масштабами поражения.

Убедительная военная победа Кремля очертила параметры геополитических перемен, а также границы в переговорах, предложениях и инициативах. Сконцентрировавший дипломатическую энергию США, ЕС, НАТО и ОБСЕ, как и региональных организаций постсоветского пространства, кавказский конфликт утвердил несколько важных фактов.

План Медведев-Саркози , признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, как и последовавшие многосторонние и многоформатные встречи, ограничивающиеся воинственной риторикой и отсутствие реальных санкций в отношении России, доказали углубление расхождения действительности и существующих международных принципов. Не являются случайными сравнения с периодом Холодной войны , а также многочисленные анализы, посвященные идеям Холодной войны, но по новым правилам и новой конфигурации.

Очередной раз в 2008 году в повестку дня поставлен вопрос – где начинается суверенитет и где заканчивается легитимность права на самоопределение. Самоопределение – это сложный, иногда противоречивый процесс, крайним проявлением которого является отделение и образование собственного государства. В некоторых случаях, когда все другие меры испробованы, отделение является гарантией сохранения . Косово, Абхазия и Южная Осетия – это идентичные случаи построения суверенного государства, которые однако не могут существовать без поддержки внешней силы. Каждая из них имеет все признаки государства, но частичное их признание не даст им возможности для полноценного участия в международном общении и, следовательно, полный суверенитет. Изменение статуса Косово, Абхазии и Южной Осетии является доказательством эффекта бумеранга при двойных стандартах относительно принципов суверенитета и территориальной целостности государств, с одной стороны, и права на самоопределение, с другой стороны. В этом контексте можно рассматривать позиции признавших Косово государств, которые защищают территориальное единство Грузии. Прямо пропорциональна позиция России. Кремль также аргументирует свои позиции через международное право. Декларация ООН от 1970 года об основах и принципах международного права, регулирующая дружественные отношения между государствами объясняет положение, что каждое государство должно гарантировать права живущих на ее территории народов, включая и их право на самоопределение. Точно так же все обязаны уважать территориальную целостность такого государства, которое гарантирует эти права и имеет правительство, реально контролирующее всю территорию.

Косово продолжает быть своеобразным тлеющим анклавом на европейском континенте. Новый статус Южной Осетии и Абхазии также решает проблему России, но не Грузии и ее сторонников, несмотря на активную поддержку . Москва пересекла буферную зону своих кавказских границ и начала активно строить там свои военные базы. Установление дипломатических отношений с двумя республиками на уровне послов подтверждает политику Кремля, направленную на реинтеграцию постсоветского пространства на новой основе.

В период после русско-грузинского кризиса региональные организации, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Организация Договора коллективной безопасности (ОДКБ), МНГ занимают нейтральную позицию. Государства-члены этих организаций не признают две новые южнокавказские республики, но не объявляют и поддержку Грузии. Такие государства как Казахстан и Болгария предлагают быть посредниками в урегулировании грузино-югоосетинского конфликта, а турецкая инициатива – это инициатива создания так называемой «кавказской платформы» стабильности и безопасности. Согласно этим планам, Армения, Азербайджан, Грузия, Турция и Россия должны подписать соответствующий договор, гарантирующий мир на Кавказе . Нельзя ожидать в близком будущем ее реализации, так как все страны региона находятся между собой в состоянии холодной или «горячей» войны. Усиливающийся в последние годы прагматизм может оказаться самым верным гарантом безопасности. Анкара, так же, как и Москва, нуждается в стабильности на Кавказе. Из Азербайджана через Грузию в Турцию идет основной поток энергоресурсов по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан и газопровод Баку-Тбилиси-Эрзерум. Турция нуждается стабильном Кавказе не только из экономических соображений. Анкара готовится к серьезному обострению ситуации на границе с Ираком после вывода американских войск. Курдистан, который ждет отделения от Ирака, также мог бы предъявить права и на турецкие территории, населенные курдами. Небезопасные северные и южные границы не в планах Турции. Это оказывает влияние и на изменение ее отношения и с ее постоянным противником – Арменией .

США перед трудным выбором. Неслучайна острая реакция Вашингтона на русскую реакцию на грузинское нападение на Южную Осетию, которая усилилась после признания Москвой югоосетинской и абхазской независимости. Сорваны планы полного окружения России с помощью НАТО на Кавказе и Украины и превращения Черного моря в американское озеро . Поставлена под вопрос основная цель Вашингтона всего 20 века – через военные средства помешать какой бы то ни было силе доминировать на евразийском континентальном поле. Поражение Германии во Второй мировой войне и СССР в Холодной войне создают ложную уверенность, что вопрос господства над Евразией решен. Это концентрирует американские усилия на основном приоритете – поражении исламского радикализма . Впрочем, сейчас ситуация меняется, и Вашингтон должен решить который из двух процессов для него опасней – ее позиции в исламском мире или попытки восстановления русского влияния на постсоветском пространстве.

Проблемы Вашингтона увеличиваются и усиливающейся активностью Москвы в региональном и глобальном планах. План Медведева, который аналитики очень быстро перекрестили в доктрину «Медведев», определяет новые акценты мирового порядка и показывает изменения в международной конфигурации. В Эвиане (Франция) русский президент предлагает конкретные принципы нового Договора европейской безопасности. Они основываются на отказе от конфронтационной риторики и рефлексии «советологии». В контексте кавказского кризиса Медведев предлагает новую архитектуру безопасности, доказательством чего является факт, что такое маленькое государство как Грузия может дестабилизировать мир. Альтернативой является достижение договора в сфере безопасности с конкретным предложением к США для заключения нового русско-американского договора по ядерному разоружению. Новый договор европейской безопасности должен следовать принципам трех «не» – не гарантировать безопасность государства за счет безопасности других стран; не допускать в рамках военных союзов или коалиций действия, которые бы ослабили единство общего пространства безопасности; не позволять, чтобы развитие военных союзов осуществлялось за счет безопасности других участников Договора . Интернациональный характер актуальных проблем в политике и экономике требуют изменения глобальной финансовой архитектуры и создания новых международных институций, гарантирующих стабильность . В этом направлении русский президент принимает и идею французского президента Николя Саркози о создании общего экономического пространства Евросоюза и России. Включение таких сильных экономик как Китай, Индия, Бразилия, Мексика и ЮАР может осуществиться через формирование новых финансовых центров и сильные региональные валюты.

***

Масштабные планы России звучат в унисон ее усиливающимся самочувствием и с новыми акцентами современного мира. Грузинский кризис вышел за рамки региональных конфликтов. Как часть евразийского пространства, которое сосредотачивает глобальное противоборство, территориальные проблемы Тбилиси превратились в катализатор процессов. После распада СССР Грузия прошла долгий путь исторической эмоции, отказа от принятия изменившихся реалий и стремления к реализации неосуществимых, а также пагубных для грузинского общества целей.

Мир перед новыми вызовами. Международный порядок, построенный после Второй мировой войны, основывающийся на идеологии и двуполярном начале, уже исчерпал свое содержание. Все больше усиливаются двусторонние процессы – экономическая глобализация и политическая фрагментация, а международная безопасность, как и строящаяся новая система международных отношений указывают новые прагматические параметры и механизмы, которые в следующие десятилетия будут основываться на решающем энергетическом факторе. Через него проходит и политическая дискуссия о суверенитете и легитимности в региональном плане как активная индикация изменений и новых акцентов мирового порядка.