Стихи Давида Газзаева

Стихи Давида Газзаева, с прошедшего в Москве первого осетинского “Вечера патриотической лирики”.

Не верю, что кончено всё…

Я Грузию знаю давно,
Другою она была,
Прокисло у них вино,
И грязною стала Кура…

Я помню, как пел за столом
Мой друг Тариел «Сулико»,
Теперь от хмеля под столом,
Он хвалит в тостах Мишико…

И чая засохнут листы,
И высохнет в Рачъе лоза,
Шатнутся над Мцхетой кресты,
Где Мцыри терзала мечта.

А что бы сказал им Котэ,
Услышав о «чистых полях»?
«Иль не поделили мяча,
Решив поиграть на костях?»

И лобио мне не подаст,
За братским столом Кетино,
Зато эту дружбу предаст,
Когда-то герой Мимино…

Не верю, что кончено всё,
Что нынче на дружбе клеймо…
«Не верю» – прошепчет Шота,
Обняв, как родного, Коста…

 

Родной язык

Почему же ты звучишь все реже?
Отчего же ты, родной мой, сник?
Без тебя любые звуки – скрежет,
А ведь был когда-то ты велик…

В жертву принесли тебя другому,
Сами к эшафоту подвели.
Как же мы могли придти к такому?!
О, Всевышний, мой язык спаси.

Говорите люди, громче говорите
На прекрасном нашем языке.
Выше к небу, к солнцу поднимите,
Что он жив – узнают пусть везде!

Да, ты жив! И жить ты будешь вечно!
Пусть горит величием твой лик.
И пусть путь твой будет бесконечным –
ОСЕТИНСКИЙ МОЙ, РОДНОЙ ЯЗЫК!!!

 

Я услышать хочу неуслышанных!

Я услышать хочу неуслышанных,
Недопущенных, недопонятых,
За закрытою дверью оставленных,
Жизнью брошенных, но не сломленных.

Обездоленных, обеcкровленных.
Злой судьбою не раз перемолотых.
На пути к своей правде расстрелянных,
Ложью скрученных и замученных.

Я и вас призываю, всеслышащих,
К ним прислушайтесь и услышите,
Как поют голоса их неслышные
На чуть слышных просторах обители.

 

И боль, и скорбь свою, я изолью стихами…

И боль, и скорбь свою, я изолью стихами,
Слова написаны в них горем матерей.
В них строки смазаны невинными слезами,
Моих невинных маленьких детей…

На мятых школьных, вырванных страницах
Напишет мать – “Вернись, мое дитя…”
Но не засохнет влага на ресницах,
Ведь нету адресата у письма…

Стихи мои врезаются когтями,
В покрытый черным пеплом, жуткий путь.
И, врядли, заживет она с годами –
Несчастьями израненная грудь…

Во мне умер маленький принц

Кладбище в небе, крест ставлю в землю –
Падаю замертво ниц…
Ветер навстречу, я не отвечу –
Нет на том свете границ.

Камни в песочнице, смерть на околице –
Кружится стайкою птиц.
Грешники, грешницы, все же мне верится,
Я не забуду их лиц.

Страны без странников, нет больше праздников,
Вырваны сотни страниц.
Я проведу тебя через паломников,
Не поднимая ресниц.

Время растерянно, души расстреляны.
Эхом оконных глазниц.
Правда развеяна, ложью подменена
Дребезгом мелких частиц.

Крест на ладони, я на перроне
Вокзала златых колесниц.
Жизнь не прощает, свеча догорает.
Во мне умер маленький принц.

Я землю свою никому не отдам! Не пытайтесь!

За тех, кого больше с тобой мы уже не увидим,
За тех, у кого под огнем замирали сердца,
За наших детей, от которых мы смех не услышим,
Мы будем молиться. Пусть проклята будет война!

Я землю свою никому не отдам! Не пытайтесь!
Ни ГРАДа, ни пушек, ни пуль я уже не боюсь.
Из дома отцовского прочь, о, враги, убирайтесь.
И пусть все в руинах, зато я свободно смеюсь…

Я детям своим сохраню это чувство свободы,
И с горестью им расскажу этот ужас войны.
Пусть знают, как дороги нам эти чудные горы,
Как дорого нам, это чувство мирской тишины.