Музыка для духов предков
С их помощью древние аланы исполняли нартские сказания и искали мертвых, гласит легенда. А сегодня старинные инструменты выходят из рук мастера во Владикавказе — он хочет воссоздать все двенадцать. На столе несколько чертежей, на полках — минимальный набор столярных инструментов вперемежку с керамикой, повсюду — заготовки из разнообразных пород дерева. Хозяин мастерской Тимур Илаев перехватывает взгляд, зацепившийся за снимок на стене.
— Это Гаха Сланов, — поясняет он, — видите, в руках держит дуадастанон фандыр, старинную осетинскую арфу. На ней он исполнял нартский эпос. Он последний из сказителей. Вот с этой фотографии все и началось.
Началось все на самом деле еще раньше, когда, в то время солист североосетинского государственного театра оперы и балета, он стал захаживать в расположившуюся неподалеку от театра мастерскую мастера по дереву Сослана Моуравова. Тимур часами следил за точными движениями рук умельца, а потом сам захотел сделать ритуальную чашу для пива. Получилось неплохо. Тогда Илаев замахнулся и на музыкальные инструменты — опять получилось с первого раза. Но «руки в кровь» стало его историей.
— С тех пор, как я создал свой первый инструмент, прошло восемь лет. Его я вообще сделал одним ножом. И метка осталась на память, на всю жизнь. Когда работал, такой азарт охватил, что напрочь забыл об элементарных мерах безопасности, рука соскочила, и нож ушел в ногу. Пришлось швы накладывать. Жена была в панике, конечно. Так что да — про кровь и пот как раз мой случай.
Тимур родился в Северной Осетии, окончил вокальное отделение владикавказского Училища искусств имени Валерия Гергиева, а потом поступил в краснодарскую консерваторию. Вдали от родной республики сильно скучал и когда вернулся, решил окунуться в национальный колорит, даже приобрел традиционную осетинскую рубашку.
— Помню, когда я шел по улице в этом наряде, мне вслед оборачивались, — вспоминает Тимур, — это сегодня модно, а тогда было как минимум странно.
Затем началось увлечение воссозданием старинных музыкальных инструментов. А когда Тимур увидел фотографию со старинной арфой — он в прямом смысле потерял покой.
— Я решил попробовать воссоздать музыкальный инструмент. Тогда у меня уже был опыт: получилось сделать точную копию хъисын фандыра и дала фандыра.
А дальше Тимур узнал, какую роль довелось сыграть изображенной на снимке арфе, и желание превратилось в цель.
— В далеком XVII веке этот инструмент примирил кровников. Род Томаевых принял ее в дар от представителей фамилии, с которой враждовал больше ста лет. Так что этот инструмент имел сакральное значение. В течение десятков лет арфа, считавшаяся священной, передавалась Томаевыми из поколения в поколение, пока один из представителей рода не подарил ее местному музею. Оттуда ее украли. Пришлось воссоздавать инструмент лишь по фотографиям.
Для Тимура было важно использовать именно такую, как у оригинала, породу дерева — клен спилили в североосетинском селении Чикола. Мастер сам, дома, просушил дерево. Добиться максимальной схожести стало делом принципа, поэтому арфа создавалась из цельного куска дерева, хотя куда проще работать с заготовками. Но сложнее всего пришлось с узорами на деке.
— Я ломал голову над этими лабиринтами, — рассказывает Тимур, — тогда я еще ничего не знал про них, думал: обыкновенные узоры. Не мог понять, почему такая асимметрия, ромбики? Потом осознал, что это одна нить, которая образует непрерывный рисунок. Она нигде не прерывается, не касается другой, не смыкается — и получается лабиринт. Я разговаривал с историками, они выдают разные версии: одна из них, что это лабиринт нарта Сырдона, другая — что изображена нить нарта Сослана, с помощью которой он находил дорогу из царства мертвых. По такому же принципу непрерывной линии вырисовывались солярные знаки. Было сложно из-за затемненных фотографий: найти правильный «вход» и идти точно как в оригинале.
На изготовление первой арфы ушел год кропотливой ручной работы. Сейчас для этого же Тимуру нужно полтора — три месяца. Всего таких «томаевских» арф он сделал уже семь — та, что на фотографиях, самая первая и самая любимая. Ее Тимур не продаст ни за какие деньги, как талисман она должна быть рядом с мастером. Остальные шесть — в частных коллекциях, у музыкантов, в музеях, в том числе в национальном музее венгерского города Ясберень. Считается, что он был основан ясами, иранской народностью, родственной предкам осетин, так что в городском музее представлено множество аланских артефактов, и арфа стала одним из главных экспонатов. Про арфу Илаева сняли и документальный фильм, и, по словам мастера, во время съемок произошел любопытный случай.
— Достаю арфу из машины, это проходило в горах, и ветер стал перебирать струны. Когда она зазвучала, все вокруг затихли в изумлении. Казалось, что арфа играет сама — невероятно красивую мелодию. Конечно, это физическое явление, ничего мистического, но было удивительно. Бывает, что меня прямо неудержимо тянет поиграть на арфе, особенно в горах, где вокруг звенящая тишина, и ее звуки — это что-то космическое.
Полумистические истории связаны и с другими народными осетинскими инструментами. В республике рассказывают, что в древности некоторые из них использовали не только на торжествах, но и на траурных мероприятиях. Старики говорят, что, к примеру, звуки хъисын фандыр успокаивали души умерших, поэтому у гроба покойника всегда находился человек, который мог играть на этом инструменте.
Тимур рассказывает еще об одном интересном применении хъисын фандыра:
— Раньше, если сходила лавина и погибали люди, при помощи этого музыкального инструмента находили тела. Когда-то в Южной Осетии сошла лавина, снесло все село Джусоевых. Прадед моей супруги ходил в поисках умерших с хъисын фандыром. Мне говорили, что есть какая-то необъяснимая взаимосвязь мелодии этого инструмента и душами покойников. В месте, где находился погибший, хъисын фандыр звучал по-другому. Понятное дело, это различие мог уловить не каждый.
«Хочу, чтобы арфа стала символом Осетии»
Под свой самый известный инструмент, арфу, Тимур планирует спеть старинные осетинские песни, записать их в студии и снять клип. А еще он хочет давать детям уроки музыкальной истории осетин.
— Они ведь практически ничего не знают о народном фольклоре. Когда просишь назвать музыкальные инструменты, перечисляют только осетинскую гармошку и доули. А у осетин 12 исконных музыкальных предметов. Я хочу реконструировать все! Сейчас работаю над духовыми, уже собрал всю информацию.
Тимур попробовал получить грант для своего проекта — но не вышло.
— Причина смешная: налоговая показала долг в 118 рублей, который я не успевал погасить к нужному сроку. Реконструкция старинных инструментов между тем — дело весьма затратное. К примеру, небольшой лист красного дерева стоит три тысячи рублей, а если использовать не нейлоновые струны, а жильные английского производства, то цена и вовсе взлетает. Но звучат они совершенно иначе, — убеждает Тимур, — я всегда уловлю различие между голосом современного и старинного инструмента.
Верхнюю деку хъисын фандыра он сделал из тонкой, как бумага, козлиной кожи.
— Она ведет себя капризно, звучание может зависеть от погоды. Но и звук другой, особенный, более архаичный, что ли. Тембр другой.
Продает свои изделия Илаев редко. Не каждый и сможет купить: цена, например, арфы — около 100 тысяч рублей. Эта работа — не заработок, а дело для души.
— Знаете, мне все нравится в моей работе: и сам процесс, и тем более итог, — объясняет Тимур. — Хотя бывает, что говорят, мол, хватит ерундой заниматься. Но меня это не раздражает. Раздражает другое — когда спрашивают: «А как это называется?» Серьезно? Как можно не знать, как называется исконно осетинский музыкальный инструмент? Таким вопросом задается и старшее поколение. Я стараюсь это изменить, и хорошо, что есть люди, которые придерживаются такой же точки зрения. Очень хочу, чтобы осетины знали свою историю, свой фольклор. А еще чтобы арфа стала символом Осетии, как в Ирландии.
Милена Сабанова
Фото: Анна Кабисова
Комментариев: 0